В наше время многие часто воспринимают Ван Гога (1853—1890) как «одинокого непонятного художника», одного из мучеников ушедшей эпохи, вместе с тем возводя в образец совершенства.
Винсент получил признание уже после своей кончины. Те идейные ценности, которые он вдохновенно отвергал с попыткой упорядочить мир, так и оказались несокрушимы. Более того, представители буржуазии — «гонители» искусства Ван Гога при жизни, стали затем причислять его к гениям, а творчество живописца, бывшее на периферии художественной жизни, вдруг оказалось в центре внимания.
Немаловажную роль в его становлении сыграло обучение в Королевской Академии и в школе живописи у Фернана Кормона, где он познакомился с Бернаром и Тулуз- Лотреком. Продолжительной и катастрофичной в итоге оказалась дружба с Гогеном, которому отводилась роль лидера. Пути кардинально разошлись. Романтизм, подпитанный импульсивностью Ван Гога, не укладывался в систему равновесия, порядка и гармонии Гогена.
Эстетические убеждения художника на протяжении всей жизни подвергались постоянной ревизии. Например «Ваза с маргаритками и анемонами» — явное следование методу импрессионизма с разложением цвета, что говорит об устремленности автора к экспериментам. Другие способы самовыражения без труда можно обнаружить в натюрморте, где изображена ваза с двенадцатью подсолнухами. Они написаны за год до его кончины, когда он уже страдал неизлечимой душевной болезнь, и многие специалисты объясняют преобладание желтого цвета нарушением психического состояния. В целом же «мир подсолнухов» — квинтэссенция эстетических убеждений с усилением декоративно- цветовой выразительности — вершина, самый показательный и узнаваемый образ в творчестве Ван Гога.
Увлечение японскими гравюрами (японская серия включает несколько экземпляров) привело вначале к созданию копий, а затем к разработке индивидуального подхода в собственных графических работах, таких как «Цветущий миндаль». Цвет все больше становится излюбленным способом передачи сути, характера и настроения в сотворении неповторимого языка, ведь по признанию мастера: «Художником может стать лишь невиданный колорист».
В «Звездной ночи» он доводит до совершенства технику ночного изображения на открытом воздухе. Разворачивающееся космическое действо — явное воплощение апокалиптического видения, попытка дать выход борению переполняющих чувств, передать бесконечность и беспредельность мироздания.
Обращение к библейской теме приводит к созданию многих работ. Он изображает доброго самаритянина, заимствованного из картины «Пьета» Делакруа — непререкаемого для него авторитета. Получилась своеобразная трактовка картины французского мастера первой половины ХIХ века с использованием свойственного Ван Гогу современного языка. Усиленный динамизм, пластичные формы и буквально извивающиеся мазки-линии создают потребность, по выражению художника, «пробудить в людях веру в симфонию цвета».
Ван Гога в портретах не интересуют внешняя красота человека, его характер. И если изначально он подчеркивал уравновешенность модели, то затем все больше представлял зрителю таинственность и непостижимость, глубину человеческой природы. Показателен в этом плане признанный шедевр «Портрет доктора Гаше», созвучный с настроением автора: грусть, подавленность и смирение, «безысходность выражения, свойственная людям нашего времени». Разработка очертаний фона повторяет контуры лица, рук, кепки, скорбный взгляд обращен вдаль — всё в структуре разрабатываемого самобытного подхода. Ведь по признанию автора, он «хотел бы писать портреты, которые и через сто лет будут казаться откровением людям того времени».
Автор статьи В.Н. Востриков.
